Коло Жизни. Бесперечь. Том 1 - Страница 10

Широкий обод, скрывающий лоб Темряя с плотно переплетенными меж собой крупными кольцами нежданно пульсирующее замигал почитай серебристо-черными переливами, оные придали его коричневой коже легкую золотистую серость.

– Отец идет, – по теплому произнес Димург, и благодарно зыркнул на старшего из братьев.

Вежды немедля вскинул вверх правую руку и резким движением перст, будто выдрал с потолка залы, не имеющей как на пагоде звездных светил, кусок облака. Рыхлый дымчатый пласт, энергично выскочив из общего слоя себе подобных дюже шибутно миновав расстояние до пола, порывчато вдарился об его поверхность, вызвав при том значимый звук: «плюх» и тотчас скомковавшись, в доли секунд приобрел вид объемного, рассыпного кресла.

– Славно сработано, – перебил образовавшуюся на малость тишину Стынь и кивнул на кресло поместившееся между ложем старших и сидением Темряя. – Теперь осталось чревоточины пустить.

– Ба! – нескрываемо огорченно, вероятно его чем задели, дыхнул Темряй, и, подавшись вспять от ослона кресла оглядел полутемную залу. – Что ты содеял Вежды, такая темнедь приятна всего-навсе твоим растянутым очам.

Темряй немедля, как допрежь того старший из сынов Першего, вскинул вверх руку, устремив расставленные пальцы выспрь и свершил коловращательное движение так, что показалось еще миг и его кисть открутится в районе запястья и свалится вниз, прямо на волосы Бога. Одначе, вместе с тем мановением желтые облака проделали такое же круговое движение, и с тем многажды набрякли в объеме, миг спустя испустив из себя кучные пузыри почитай рдяного цвета, оные энергично дрогнув, лопнули и выпятили из собственных недр долгие вскосмаченные полосы янтарных паров, единожды наполнивших залу светом.

И тотчас одна из зеркальных стен пошла малой зябью и из нее выступил в своем черном сакхе, долгополом и без рукавов, подпоясанный серебристой бечевкой в тон тонкой кайме на подолу и пройме рукавов, горловины, Господь Перший, старший сын Родителя.

В отличие от своих сынов крепких и статных старший Димург был худощав, узок в плечах и талии, хотя с тем также высок. Возможно, рост Бога достигал два с половиной метра, три аршина десять вершков, или восемь футов четыре дюйма, посему и смотрелся он могутным. Цвет его кожи колебался от густо черного до почитай бледно коричневого. Она была не менее тонкой и прозрачной чем у сынов и также как у них подсвечивалась яркими переливами золотого сияния, под ней проступали оранжевые паутинные кровеносные сосуды, ажурные нити кумачовых мышц и жилок. Схожее с каплей лицо Господа, имело самое широкое место в районе скул и сужалось на высоком лбу и округлом подбородке, оно также смотрелось весьма осунувшимся, изможденным, а впалые щеки, и выпирающие скулы, точно сказывали о многодневной голодовке его обладателя. И все же даже при зримой утомленности Бога его нос с выпуклой спинкой и острым кончиком, широкий рот с полными губами и приподнятыми уголками, свидетельствовавшие о доброте носителя, помещались на весьма выразительном и ярком лице. Крупные глаза, где верхние веки, образовывая прямую линию, прикрывали часть радужной темно-коричневой радужки, занимающей почти все глазное яблоко и окаймленной по краю тонкой желтовато-белой склерой, смотрели весьма благодушно на окружающих его созданий. На лице также зрелись изогнутые, слегка вздернутые вверх брови, поместившиеся на крупных надбровных дугах и тонковатые морщинки две горизонтальные на лбу и по одной отходящие от уголков очей. Черные курчавые волосы, можно сказать даже плотные кучеряшки, покрывали голову Першего, а на лице, как почти и у всех иных Димургов отсутствовала борода и усы.

Высокий венец восседал на голове Зиждителя черным, с блестящей поверхностью, ободом, от которого устремлялись вверх закрученные по спирали серебряные дуги украшенные изображениями насекомых, рептилий, земноводных, зверей. Те девять спиралей в свою очередь удерживали на себе, завернутую по коло живую змею. Черная чешуйчатая кожа змеи отливала золотым светом, а крупные, круглые, насыщенно зеленого цвета очи со вниманием таращились на происходящее окрест нее.

Перший войдя в залу с нежностью во взоре осмотрел членов своей печище, где по статусу Вежды и Стынь несли величание сынов, а Мор и Темряй братьев, одначе, были по сути и оставались только сыновьями. Взгляд старшего Димурга не просто оглядел малецыков, он прощупал их мысли, определил их состояние. Еще немного того общего отишья и Перший тронув поступь направился к ложу старших, обходя его, таким побытом, что выставленная вперед рука, медлительно теперь ощупала голову, лицо, в частности уста и очи Вежды. Засим старший Димург также нежно огладил Мора, ласково остановившись перстами на двух желтоватых, крупных пежинах пристроившихся на поверхности волос Бога, точно изменивших в тех местах их цвет, мягко заметив ему на ходу:

– Ты, плохо выглядишь малецык мой… Надобно отдохнуть, набраться сил… Так похудел.

Асил, как я погляжу тебя не берег совсем.

– Нет, Отец, Асил был вельми предупредителен и сам доставил меня на кумирне в Северный Венец, – отозвался Мор, и широко улыбнулся теплоте посланной Першим, однако при том так и не отворил очей.

Перший меж тем уже обошел ложе старших сынов и подступил к креслу Темряя, оный немедля поднялся на ноги и приветственно прижался к Отцу. Старший Димург нежно принял сына в объятия, облобызал его очи, огладил курчавые волосы на голове, прошелся перстами по щекам и устам, и вельми благодушно молвил: