Коло Жизни. Бесперечь. Том 1 - Страница 134

134

Чаще всего в моменты тугой боли, коя словно плыла изнутри головы, и принадлежала по большей частью только лучице, Есислава видела высокий округлый зал с зеркальными стенами и далеким сводом напоминающим ночное небо, где в блеклом свете по сферическому, гладкому потолку ползли в разные стороны, выныривающие из более темного навершия серебристые звезды. Те звезды в доли секунд заполняли своими многолучевыми фигурами свод и начинали лучисто мигать. Еще чаще она видела каплеобразное лицо с широкой в сравнении со лбом и подбородком линией скул, крупными слегка приподнятыми уголками глаза, где верхние веки, образовывая прямую линию, прикрывали часть темно-коричневой радужной оболочки, кажется полностью поглотившей желтовато-белую склеру. Темно-коричневая кожа Бога золотилась и Есиславушка хоть никогда не лицезрела того Зиждителя, без ошибочно понимала, что видит Першего… видит… почему-то невыносимо скучает… много сильнее чем за Липоксаем Ягы и Стынем. Глухая боль ударялась в висок, била в лоб и выплескивалась смагло-рдяным сиянием в левый глаз. Иногда казалось, это была не ее боль, а чья-то иная… всего-навсе отголоском отражающаяся в мозгу девушки.

Землю все это время порой еще легонько потряхивало. Порывчато вздрагивала почва и стонали горные гряды. А небосвод, избавившийся от тьмы, ночами поколь не являл не токмо звезды, но даже живой Месяц, вроде хороня его от северги Димургов.

Селение манан лежало почти в средине овальной долины, окруженной по рубежу пологими, невысокими взгорьями с раскиданными на них лесами, в которых росли не только знакомые девушке дерева дуба, каштана, клена, ясеня, но и досель ею незримые. Долина, изрезанная тонкими полосами узких речушек, имела в своем завершие небольшое озерцо. Поросшая буйными луговыми травами, впрочем, не больно высокими, вероятно лишь давеча вышедшими из земли, лощина казалось плененной побегами ковыля, метлика, пырея, тонконога. Маленькие наделы обработанной земли, где просматривались и вовсе чудные злаковые травы и растения, располагались вблизи от селения. Не больше тридцати домов, один-в-один, как вигвамы Уокэнды скученно поместились на слегка приподнятом пятачке посередь долины. Сие были не мощные каменные, деревянные постройки дарицев, к оным привыкла Есиславушка, а наспех собранные шалаши. Впрочем, как пояснила Уокэнда, их племя уже много десятилетий жило в этой лощине, и в ближайшее время не собиралось ее покидать, хотя самим мананам вообще было присуще почасту менять место жительство.

В саму долину много десятков лет назад их привел шаман, отец Уокэнды, и повелел поколь жить, ожидая распоряжений духов-предков. В племени манан три человека занимали, как таковое главенствующее положение. Один из вождей Мэкья, считался военным предводителем, второй, Викэса, предводителем мирного времени, а третьим вождем, был непосредственно шаман. Именно эти три основных вождя сообща принимали те или иные решения, судили, наказывали, разбирали все споры и проблемы племени. Люди племени в основном занимались земледелием, взращивая кукурузу, бобы, подсолнечник. Не малую роль в их жизни играло собирательство, охота, рыбалка. Мананы изготовляли орудия из дерева, кости, камня и самородной меди. Использовали в охоте и защите лук со стрелами и томагавки, изогнутую деревянную дубину с круглым утолщением в навершие, чаще в виде костяного наконечника.

В общем, это племя жило достаточно простой жизнью, приближенной к природе, вельми разнящейся с жизнью дарицев, понеже опирались они на заветы предков, согласно которых лишь близость к естеству может даровать человеку духовную силу и счастливое бытие. Великий Дух… Единственно Великий, как говорили мананы, по-видимому, ассоциировался с Богом Асилом и ему подчинялись все силы, соседствующие с миром людей. Великий Дух создал, как считалось, человека из земли вдохнув в него жизнь, научив возделывать почву, охотиться, любить и даровал традиции.

Помимо Великого Духа мананы обожествляли само небо, солнце, дождь и землю, словом все природные составляющие Земли и явления, даруя им не только названия, но и насыщая их подобно человеческой жизнью. Впрочем, особенно чтили люди племени своих предков, теми или иными поступками отличившихся при своей жизни, им они возносили особые церемонии и жертвы, в основном в виде обрядовых песен и танцев. Духов-предков призывали в любом важном деле: рождении ребенка, удачной охоте, рыбалке, посадке растений, в свадьбе и смерти. Одначе, при этом мананы хорошо знали расположение звезд и планет в ночном небе, и использовали те знания в своих, хоть и не частых, перемещениях по континенту. Они прекрасно разбирались в лекарственных свойства тех или иных растений, и готовили из них разнообразные отвары, помогающие при болезнях.

Обожествляя природу, люди племени имели множество устных сказаний, песен, в каковых сохранили предание о том, как Великий Дух спустился на Землю, прибыв из далекой звезды Болотный Утес, на самом деле являющейся Галактикой Бога Стыря.

Есислава, которая после лечения вакан, не просто выздоровела, но и получила от предков новое имя Алгома, что значит долина цветов, теперь пользовалась у людей племени особым почтением. Або не только само ее возникновение в зареве золотого дыма подле вигвама Уокэнды выглядело величественным, но и удивительно скорым было ее излечение. Выходя из вигвама Есинька, первое время садилась на тканевую подстилку подле входа и подолгу наблюдала за мананами. Кожа коих при ближайшем рассмотрении оказалась не столько красной, сколько имела различные оттенки коричневого цвета. Красной она выглядела только у Уокэнды, и то потому как шаманка натирала кожу мазью, тем самым приближая себя к ваканам и приобретая особые способности врачевателя. Все остальные члены племени имели коричневую кожу, порой даже желтовато-коричневую. Мананы были высокими, крепкими людьми, широкоплечими и очень гибкими так, что их движения напоминали девушке повадки зверей. Черные, жесткие волосы весьма долгие имелись не только у женщин, но и у мужчин. И если первые их в основном заплетали в косы, украшая мягкими, тончайшими, разноцветными полосами, вторые носили собранными на затылке в ракушку, вставляя в них перья.

134