Коло Жизни. Бесперечь. Том 1 - Страница 29

– Это же божество, – немедля отозвался полянский вещун, меж тем неотступно глядящий на дверь. – Я не могу поселить ее в воспитательном доме. Бог Огнь велел беречь, любить и учить… А вы все сами прошедшие воспитательные дома знаете, что условия жизни в них достаточно суровы. Да и потом, знахари осмотрели божественное чадо и сказали, что оно хоть и здорово, но дюже хрупкое… Ему надобно создать особые условия взросления, питания, ухода… Так, что я решил весь третий этаж моего детинца выделить для божества. Нянек я уже взял у господина Благорода, поколь они ухаживают, а далее выделю воспитателей из ведунов и волхвов, выпишу из учреждения… И конечно, сейчас назначу знахаря, чтобы неотрывно приглядывал за здоровьем чадо… В общем вот такие у меня замыслы. Обучению истинам вещунских знаний начну, как и заведено с пятнадцати лет… Хотя мне, кажется, раз это божество оно непременно проявит свои способности. Даже сейчас чадо так лучисто сияет. И густой, смаглый дымок окутывает все ее тело и особенно насыщенно голову.

Липоксай Ягы смолк, понеже узрел, как нежданно дрогнули обе, открывающиеся вовнутрь залы, створки дверей, и два жреца, младших чином, обряженные в желтые долгие и распашные книзу, с длинными рукавами одежи, из дюже плотной матери, величаемые жупаны, вошли в само помещение и застыли обок стен. А миг спустя в ЗлатЗалу вступил Таислав несущий на руках Лагоду, облаченную в шелковую рубашонку и теплую каратайку, сосредоточенно разглядывающую золотую, короткую цепочку с маханьким изумрудом на конце, пристроенном на левой мочке уха ведуна, да ласковенько поглаживая его кончиком перста. Слегка приклонив голову, Таислав понес девочку прямо к трону Липоксай Ягы, оный незамедлительно, как и все остальные старшие жрецы, поднялся на ноги, чтобы стоя приветствовать божество, чего вещуны никогда не делали даже в отношении господ, считая себя с ними равными. Створки дверей, только Таислав вошел в залу, затворились, одначе, на этот раз ведуны, отворявшие их, остались в помещении, с тем похоже, слившись телами с его стенами.

– Поднеси ко мне божественное чадо Таислав, – умягчено произнес Липоксай Ягы и протянул навстречу девочке руки.

Лагода, узрев полянского вещуна, радостно ему улыбнулась. И так как за этот месяц, в котором куда-то исчезла мать и барыня, засим на долгое время появились удивительные существа и Боги, погодя сменившиеся на этого мужчину весьма часто приходящего к ней в покои и подолгу играющего, целующего, и сама потянулась к нему. Отроковица не просто с желанием пошла к Липоксай Ягы, она разком обхватила своими тоненькими ручками его за шею и нежно поцеловала в щеку.

– Чадо как-то себя величает? – вопросил заинтересовано Боримир Ягы и также как и иные старшие жрецы подступил к полянскому вещуну, ласково поглаживающему распущенные волосики дитя.

– Божество почти не разговаривает, – в голосе Липоксай Ягы чувствовалась возникшая в отношении ребенка отцовская теплота, которой он был лишен, согласно своего статуса. – Знахари и няньки сказали, чадо говорит очень мало слово… Вельми явственно мама, по-видимому свое величание Ладу, а также «Огу», «Дайба», «Семи», как можно предположить это явственно слышаться имена Зиждителей: Бога Огня, Бога Дажбы и Бога Седми… По поводу имени… В ближайшее время я собираюсь провести огненный обряд и даровать божеству новое имя и положенное ее статусу величание.

– Чадо очень худенькое, – тихо проронил Сбыслав Ягы и скривил свои уста, живописуя на них негодование так, что они у него набрякли в размере. – Кажется она не доедала и по внешним признакам очень похожа на господ… Быть может это и есть их дитя… И ты! Ты, Липоксай Ягы, что-то задумал? – овручский вещун прерывчато задышал, будто пред тем пробег дальний путь и весьма запыхался. – Я требую, как старший жрец капища Бога Огня, за дочь коего ты выдаешь это дитя, проведения исследования на близость крови данного ребенка с господином Благородом. – Сбыслав Ягы на морг стих. Его и без того белая кожа лица сейчас растеряла и последние крошки жизни… Губы побледнели и туго качнувшись, он досказал, – и старшим жрецом капища Бога Небо Липоксай Ягы.

– Что? – тяжко дыхнул полянский вещун и надрывисто сотрясся всем телом отчего, словно ощутив данное трепыхание, обидчиво всхлипнула, прижавшаяся к его груди Лагода.

И немедля, вслед за тем всхлипом божественного чадо, тягостно вздрогнули стены ЗлатЗалы, а в люстрах махом вспыхнули свечи. Дребезжание стекол заполнило своим звонким гулом помещение, и лучисто-огненный свет, отразившись от пола и свода, насытил всю залу такой ярой ядристостью, что все старшие жрецы, кроме Липоксай Ягы держащего на руках отроковицу сомкнули очи и преклонили головы.

Лагода и Липоксай Ягы меж тем покрылись легкой голубоватой дымкой, и позади них сызнова нарисовался едва зримый, дымчатый образ Бога Огня в полном своем величие и росте. Подобно возвышающейся мощной стеной сияния нависал Зиждитель и по облику его вниз и вверх метались искорки полымя, только не исторгнутые плотью, а вроде как осыпающиеся сверху.

– На колени! – голос Бога, как оглушающий гром наполнил помещение.

И тотчас все жрецы, уже отворившие очи повалились на колени, и даже Липоксай Ягы попытался то содеять, но его явно удержали за плечи, не позволяя склониться, ибо на руках он держал чадо.

Зиждитель мощно дыхнул и все искры… не только те, что струились по его коже, но и осыпавшиеся на пол устремились в направлении стоящих на коленях старших жрецов закидав той горячностью их волосы, одеяние, опалив кожу лица и рук.