Коло Жизни. Бесперечь. Том 1 - Страница 137


К оглавлению

137

– Как это силой? Как силой отдадите меня? – порывисто выкрикнула Есинька, из долгой молви шаманки, вероятно, уловив только это слово. Оттого тягостного окрика заколыхался лениво опускающийся к долу белый туман, сбрызнутый сверху мельчайшими бусенцами воды, каковые едва слышно зазвенели… али то зазвенело, что-то в голове девушки. – Да только посмейте! Только троньте!

Есислава надрывно качнувшись, шагнула вперед и презрительно оглядела сидящих на возвышении вождей. Привыкшая с детства править, ноне она оказалась много ниже, кажется, самых нижних, однако даже в таком положении сберегла свою гордость, и еще выше вздев голову, нежданно услышала как туго, точно шевельнулось, что-то внутри ее мозга. Это, очевидно, возмутился грубостью в отношении плоти и Крушец, потому нежданно выплеснул из головы юницы широкий луч света вверх, на малость окутав тем смаглым маревом всю ее фигурку. Сияние, точно наращивало яркость, а после прерывисто завибрировав, вроде захлебываясь, погасло.

– Только троньте… коснитесь! – меж тем докричала Есинька, вновь ощутив собственное одиночество, такое насыщенно душащее, и жар в глубинах мозга, осознав, что ноне на самом деле оставлена не только без поддержки Ксая, Стыня, Дажбы, но, похоже, и Круча.

– Типисги! – мощно произнес, подымаясь на ноги Викэса, и тотчас вслед него встали Мэкья и Уокэнда.

– Будет так как повелел Великий Дух! – отметила шаманка и в очах ее блеснуло торжество, судя по всему, она была рада, что Викэса не испугался света озарившего все округ девушки, и не пошел на попятную.

Еси немедля развернувшись и расталкивая поднявшихся людей, побежала от возвышения к берегу реки, к месту, где бывала почитай все последнее время.

– Даниюсги! – послышался грубый возглас, и чья-то крепкая рука ухватила юницу за плечо.

И с тем движением, точно тугой волной пришло давешнее испытанное и пережитое, обдав особой болезненностью всю плоть девушки. Резко дернувшись в бок, она не просто выскочила из удерживающей ее руки, но, и, разорвав материю туники, оставила в ней правый рукав. Быстрота ее бега, будто подгоняемая поступью множеств ног гнала Есиньку к реке… Объятая страхом она уже не ощущала происходящего вкруг нее… Не видела, как тупо уставились вслед девушке стоящие люди, никоим образом не собирающиеся ее преследовать. А юница, уже обогнув последний вигвам, узрев впереди реку, прибавила шагу… теперь она не просто бежала… летела… захлебываясь прерывчатым дыханием, помутнением в левом глазу и острой болью в голове. В доли секунд она выскочила на брег, и подгоняемая мыслью, что за ней все еще гонятся, ринулась в холодные воды речки, доходившие в самом глубоком месте почти до стана. Грубое, такое же, как и чувства манан, течение реки безжалостно ударило Еси в правый бок, тем самым сбив ее бег и повалив в кипучие воды. На доли секунд вскинувшаяся вверх бурливая волна прикрыла своим пенным одеялом Есиньку с головой. Девушка болезненно перекатилась по каменистому дну, широко открытыми глазами явственно узрев перед собой выстланное мелкими голышами русло реки, местами поросшее растениями, колыхающими и вовсе почитай прозрачными листками. Стремительный поток воды ударил скопищем брызг в лицо, заскочил в приоткрытый рот, наполнил собой изнутри легкие и тогда Есислава увидела черную гладь неба, на котором блистал круглый Месяц и обрезанная, более близкая, серповидная Луна, касающаяся своего братца загнутым рожком. Где-то совсем рядышком слышалось медленное трепыхание чего-то грузного, отдающегося рябью в воде. Желтое, округлое сияние света прошло, кажется, совсем близко и нестерпимая боль от обиды, что Боги ее не слышат, диким воплем отозвалась в мозгу… так, что Еси прекратила дышать, и, по-видимому, думать.

Глава сорок первая

Девушка очнулась уже на берегу, золотой дым, сменивший сизый туман плыл подле нее, вроде как, окутывая и единожды очерчивая куб. Подле Есиньки сидел Круч, только пришедший ноне не мощным Богом, а юношей… молчаливо-испуганным. Юница шевельнула конечностями и в груди, гулко плюхнула вода, громко закашлив, она выплюнула ее изо рта, ощутив на губах привкус крови. Неспешно поднявшись с земли Еси села и с непримиримой отчужденностью взглянув на Зиждителя, молвила:

– Ты… ты.., – голос ее трепыхался от боли и обиды. – Ты, Круч, не лучше чем иные Боги, оные уничтожили Дари, убили моего Ксая… подослали Лихаря… Ты… ты… Великий Единственный Дух не смей… не смей заставлять меня выходить замуж за этих чужеродных людей.

И девушка тягостно зарыдав уткнула лицо в ладони, надрывисто закачавшись справа… налево. Есислава не знала, что Круч, выполнял замыслы Асила, которому надобно было, чтоб она выйдя замуж за его отпрыска, прижилась тут… на континенте Амэри, среди красных людей, как можно скорей забыв о гибели Дари. По замыслу Асила родив детей, Есинька должна была переключить внимание и любовь на свое потомство, и тем умиротвориться. И самое, что главное… теперь, когда отпрыски Владелины большей частью погибли, в будущем Еси имея потомство мужского пола от манан, давала возможность появиться лучице именно в отпрысках Атефов. Одначе Асил не учел две вещи, во-первых Еси нуждалась в том, дабы пережить трагедию, а во-вторых ту трагедию она могла пережить лишь при поддержке Крушеца… Крушеца с каковым, впрочем, происходило, что-то вельми не хорошее.

– Есинька, – мягко проронил Круч и привлек девушку к себе, крепко обняв, так как может прижимать и любить младшую сестру старший брат. – Я хотел тебе помочь… снять душевную боль… Я же вижу, как ты бьешься, слабеешь. Если ты обретешь семью, детей боль утихнет. Поверь мне, Омонэква очень светлый юноша. Он столь любит тебя, столь трепетно относится, Омонэква будет всегда нежен с тобой, никогда не огорчит словом, действом. Это самое лучшее, что есть в этом племени… в этом крае… Его грубость напускная, на самом деле он добрый и чуткий, и ты это увидишь сама стоит только тебе стать ближе к нему.

137